JК
Клятва на мече :: Буянов Николай
Страница: 52 из 516 – В любом человеке? И даже в том, который предал Иисуса?
– Да, – кивал головой Таши-Галла. – Иисус простил его перед своей смертью.
– Зря, по-моему, – разочарованно сказал Чонг после раздумья.
– Не спеши судить.
Таши-Галла чуть усмехнулся одними уголками губ. Череп его был совершенно лишен растительности, но это нисколько его не портило. Даже глубокие морщины, разбегавшиеся от глаз, и те придавали ему обаяния.
– А знаешь, кто был моим первым учителем? Лама Юнгтун Шераб из провинции Ньяк. Один из самых могущественных Черных колдунов.
– Вы смеетесь надо мной?
Чонг тогда так и не поверил. Мыслимое ли дело: в молодости совершать черные дела, насылать град на поля недругов, чтобы сгубить посевы, с усмешкой слушать проклятия в свой адрес, а потом приобщиться к учению святой Дхармы!
Тогда, несколько лет назад, он не поверил. Теперь-то он знал, что в словах Наставника скрывался глубокий смысл. Теперь он был мудрее. Или – ему так казалось.
Чонг положил на алтарь несколько лепешек, поставил высокий кувшин с рисовым напитком, чтобы Лха не очень скучал среди своих холодных скал, и белую гирлянду из тонкой бумаги.
– Это я сделал сам для тебя, – прошептал он, дотрагиваясь лбом до камней. – Прими с почтением и даруй мне удачу в пути.
И прислушался, будет ли ему какой-нибудь знак.
– Да, – кивал головой Таши-Галла. – Иисус простил его перед своей смертью.
– Зря, по-моему, – разочарованно сказал Чонг после раздумья.
– Не спеши судить.
Таши-Галла чуть усмехнулся одними уголками губ. Череп его был совершенно лишен растительности, но это нисколько его не портило. Даже глубокие морщины, разбегавшиеся от глаз, и те придавали ему обаяния.
– А знаешь, кто был моим первым учителем? Лама Юнгтун Шераб из провинции Ньяк. Один из самых могущественных Черных колдунов.
– Вы смеетесь надо мной?
Чонг тогда так и не поверил. Мыслимое ли дело: в молодости совершать черные дела, насылать град на поля недругов, чтобы сгубить посевы, с усмешкой слушать проклятия в свой адрес, а потом приобщиться к учению святой Дхармы!
Тогда, несколько лет назад, он не поверил. Теперь-то он знал, что в словах Наставника скрывался глубокий смысл. Теперь он был мудрее. Или – ему так казалось.
Чонг положил на алтарь несколько лепешек, поставил высокий кувшин с рисовым напитком, чтобы Лха не очень скучал среди своих холодных скал, и белую гирлянду из тонкой бумаги.
– Это я сделал сам для тебя, – прошептал он, дотрагиваясь лбом до камней. – Прими с почтением и даруй мне удачу в пути.
И прислушался, будет ли ему какой-нибудь знак.