JК
Ключ от Снов :: Челяев Сергей
Страница: 456 из 485За окном не спеша начиналось мутное утро, и ветви кустов покрывали тонкие корочки прозрачной наледи – за ночь слегка подморозило. Значит, тропинки будут крепкие, подумал юноша, а то в скитах за последние пару дней растаял весь снег, и дороги сильно развезло. И, значит, путь будет легким.
Перед ним лежал аккуратный лист бумаги и поверх ровных, аккуратных слов – замусоленный огрызок карандаша. Сейчас эти буквы уже казались ему лишь причудливой вязью крючков, кружочков и закорючек. Отныне буквы уже потеряли в его жизни всякий смысл. Как и слова, и то, что лежало за ними. Так он думал сейчас, в свои семнадцать с хвостиком лет.
Ты меня не любишь уже – лето на исходе.
Желтый лист коснулся плеча краешком судьбы.
Ветер выдувает в трубу призраки мелодий.
На осеннем рубеже – ты меня не любишь уже.
Птица встала на крыло – вот бы мне за нею,
Пролететь над городом, где меня не ждут
Вот бы стать мне дождиком – только не сумею.
Спи, снежинка, на ноже – ты меня не любишь уже.
А ниже – было решительно, даже яростно перечеркнуто, так что карандаш жестоко продырявил лист:
Я останусь лежать во рву до первого снега,
В ломких пальцах сжимая любовь —
Память сказочных рук.
В этой странной стране так легко дотянуться до неба.
Но от трещин в душе
Не спасет самый преданный друг.
Несколько мгновений юноша с волосами цвета меди задумчиво смотрел на эти крючки, кружочки и закорючки, затем быстро опустил на бумагу руку и решительно сжал пальцы.
Перед ним лежал аккуратный лист бумаги и поверх ровных, аккуратных слов – замусоленный огрызок карандаша. Сейчас эти буквы уже казались ему лишь причудливой вязью крючков, кружочков и закорючек. Отныне буквы уже потеряли в его жизни всякий смысл. Как и слова, и то, что лежало за ними. Так он думал сейчас, в свои семнадцать с хвостиком лет.
Ты меня не любишь уже – лето на исходе.
Желтый лист коснулся плеча краешком судьбы.
Ветер выдувает в трубу призраки мелодий.
На осеннем рубеже – ты меня не любишь уже.
Птица встала на крыло – вот бы мне за нею,
Пролететь над городом, где меня не ждут
Вот бы стать мне дождиком – только не сумею.
Спи, снежинка, на ноже – ты меня не любишь уже.
А ниже – было решительно, даже яростно перечеркнуто, так что карандаш жестоко продырявил лист:
Я останусь лежать во рву до первого снега,
В ломких пальцах сжимая любовь —
Память сказочных рук.
В этой странной стране так легко дотянуться до неба.
Но от трещин в душе
Не спасет самый преданный друг.
Несколько мгновений юноша с волосами цвета меди задумчиво смотрел на эти крючки, кружочки и закорючки, затем быстро опустил на бумагу руку и решительно сжал пальцы.