JК
Книга 2 Тропа каравана :: Суренова Юлиана
Страница: 41 из 378Но нет, оно не исчезло – странное свечение возле самого горизонта. Словно упавшая в снег звезда, белая на белом, звала их себе. В ее огне чувствовалась душа, мысль, зов.
– Это наш единственный шанс, – прошептал Евсей и бросился вперед, увлекая за собой остальных.
Бежать было трудно: лохматый снег комьями прилипал к снегоступам, не желая выпускать из своих объятий, испуганный, взмывал и, попадая в лицо, запорашивал глаза, набивался в нос, рот, мешая дышать.
Но люди не останавливались, не сбавляли шага. Забыв о себе, они думали лишь о девочке, оказавшейся одной среди снегов… …Этим вечером Мати долго не могла заснуть.
Она привыкла, что метель убаюкивала ее своими песнями, снег успокаивал скрипом и шепотом. Здесь же, в шатре, до девочки почти не долетал голос пустыни. И еще рабыня, которой было поручено о ней позаботиться, запела какую-то городскую песню, лишенную протяжности, задумчивости пути.
От досады Мати даже прикусила губу. Она натянула одеяло на голову, и, решив поскорее отделаться от чужачки, притворилась спящей.
Ей не пришлось долго ждать: рабыня ушла почти сразу и девочка, которая только этого и ждала, вскочила, торопливо оделась и осторожной тенью юркнула наружу, чтобы, забравшись в одну из боковых повозок, вновь почувствовать себя в снегах пустыни. Она сжалась в комочек и осторожно приподняла край полога, любуясь причудливым танцем снежинок.
– Это наш единственный шанс, – прошептал Евсей и бросился вперед, увлекая за собой остальных.
Бежать было трудно: лохматый снег комьями прилипал к снегоступам, не желая выпускать из своих объятий, испуганный, взмывал и, попадая в лицо, запорашивал глаза, набивался в нос, рот, мешая дышать.
Но люди не останавливались, не сбавляли шага. Забыв о себе, они думали лишь о девочке, оказавшейся одной среди снегов… …Этим вечером Мати долго не могла заснуть.
Она привыкла, что метель убаюкивала ее своими песнями, снег успокаивал скрипом и шепотом. Здесь же, в шатре, до девочки почти не долетал голос пустыни. И еще рабыня, которой было поручено о ней позаботиться, запела какую-то городскую песню, лишенную протяжности, задумчивости пути.
От досады Мати даже прикусила губу. Она натянула одеяло на голову, и, решив поскорее отделаться от чужачки, притворилась спящей.
Ей не пришлось долго ждать: рабыня ушла почти сразу и девочка, которая только этого и ждала, вскочила, торопливо оделась и осторожной тенью юркнула наружу, чтобы, забравшись в одну из боковых повозок, вновь почувствовать себя в снегах пустыни. Она сжалась в комочек и осторожно приподняла край полога, любуясь причудливым танцем снежинок.