Княжич   ::   Гончаров Олег

Сновакровью Старокиевскую гору залили. А потом вам вдогон заспешили. Асмуд меня с собой забрал. Совсем плох старик. Задыхаться уж начал. Недолго ему осталось. Ему бы полежать, а он противится. Говорит, что должен на бранном поле умереть. Успели они. Пока Ольга по мужу плакала, подошли. Дождались, когда вы тризну справлять начнете, тогда и ударили. Хотел я с Белоревом о делах лечебных поговорить, только теперь уж не придется…

— Белорева убили?! — Я почувствовал, как сердце сжалось в груди.

— И Белорева, и еще много ваших положили.

Я стиснул кулаки так, что ногти впились в ладони. От судороги заломило ноги. Потемнело в глазах.

— Ну все. Все. — Соломон разжал ножом мои зубы и влил в рот несколько капель горького зелья. — Успокойся. Нельзя тебе так. Я тоже, старый дурень…

— Нет, — я упрямо закачал головой, — ты все правильно… лучше уж сразу… Так что же с отцом? — спросил я, когда немного отпустило.

— А тебя снова не накроет?

— Не бойся. Выдюжу.

— Да говорят, что его какой-то дружинник, шрамами исполосованный, из боя вынес. На конях в лес и ушли.

— Это Путята, — сказал я.

— Скорее всего, он.

— А Ярун со Смирным?

— Я же боя самого не видел. Слышал только, как варяги потом бахвалились. Цену себе набивали. Один все радовался, что какого-то здоровяка уложил. Тот-де шестерых за собой утащил. А ему, видишь, повезло. Поддел он великана ножичком.

— Это Смирной, — вздохнул я.