Кодекс чести   ::   Гаркушев Евгений Николаевич

Если французы после революции решили перейти на правую сторону и их примеру последовали некоторые другие страны, в том числе и Америка, – то это была только дань революционной моде. А мы, русские, консервативны.

– Да, – согласилась Дженни. – Я чувствую… Это же надо – «Обжорный ряд»… Какое древнее название.

– Может, не столько древнее, сколько выразительное. Заведение – для молодежи. В принципе это тот же «Макдоналдс», только еда здоровее. «Быстроед» – вообще респектабельное заведение, сеть основана лет сорок назад. Но обедать мы будем дома, если ты не против. Там все гораздо вкуснее.

Сразу за мостом через железную дорогу начались частные дома. Высокие кирпичные заборы, зеленые сады, крепкие металлические ворота.

– Дома – как укрепленные замки, – прокомментировала Дженни. – У нас заборчики низкие, а порой и вообще нет. Только газоны перед входом. Вы боитесь соседей?

Я задумался на мгновение.

– Соседей – нет. Хотя соседи тоже бывают всякие. Дело, наверное, все в том же консерватизме. И в том, что мы постоянно готовы к атаке извне. Хочешь мира – готовься к войне.

Сейчас, показывая город Гвиневере, я и сам пытался увидеть его со стороны. Ведь я много лет хожу по этим улицам, смотрю на людей и дома, не замечаю того, что должно бросаться в глаза постороннему. Скажем, вымощенные камнем небольшие улочки – атавизм. Почему бы не застелить их асфальтом или хотя бы не забетонировать? Но кладка практически вечная, а то, что машину трясет, – даже хорошо.