JК
Княжий удел :: Сухов Евгений
Страница: 33 из 119Так в тепле поднимается тесто, замешенное на дрожжах. Щедрым для хана оказалось солнце Сарайчика.
Холопы князей поставили к трону Улу-Мухаммеда щедрые дары: справа стояли сундуки молодого эмира Василия, слева — эмира Юрия. Рабы по движению пальца Мухаммеда приоткрыли кованые крышки, и свет камней ослепил стоящих рядом мурз. Вздох прошел по залу, а иные закачали головами, одобрительно зацокали языками. Посмотрел хан на добро Василия Васильевича — сундуков-то здесь побольше будет, правда, все больше серебро да меха. А у эмира Юрия — золото! И трудно было предвидеть, кто же выиграет этот спор.
— Пусть говорит эмир Юрий.
Рука хана вытянулась и остановилась на оробевшем князе. Рубин на пальце Мухаммеда заиграл красным светом, и кровавые блики побежали по его белому халату.
Юрий Дмитриевич подошел поближе, низко поклонился и долго не поднимал головы.
— Просителем я к тебе пришел, хан, — наконец заговорил он. — Спор у меня вышел с племянником моим, князем великим Василием Васильевичем, который на московском столе сидит. По старине русской и по летописям древним, на стольном городе после смерти отца старший сын его княжит, потом младшие. И после того как все отойдут, на стол садится сын старшего брата. Так было завещано отцом нашим Дмитрием Ивановичем. Да вот брат мой старший, князь Василий Дмитриевич, обошел меня в духовной грамоте и после себя на столе московском сына своего оставил.
Холопы князей поставили к трону Улу-Мухаммеда щедрые дары: справа стояли сундуки молодого эмира Василия, слева — эмира Юрия. Рабы по движению пальца Мухаммеда приоткрыли кованые крышки, и свет камней ослепил стоящих рядом мурз. Вздох прошел по залу, а иные закачали головами, одобрительно зацокали языками. Посмотрел хан на добро Василия Васильевича — сундуков-то здесь побольше будет, правда, все больше серебро да меха. А у эмира Юрия — золото! И трудно было предвидеть, кто же выиграет этот спор.
— Пусть говорит эмир Юрий.
Рука хана вытянулась и остановилась на оробевшем князе. Рубин на пальце Мухаммеда заиграл красным светом, и кровавые блики побежали по его белому халату.
Юрий Дмитриевич подошел поближе, низко поклонился и долго не поднимал головы.
— Просителем я к тебе пришел, хан, — наконец заговорил он. — Спор у меня вышел с племянником моим, князем великим Василием Васильевичем, который на московском столе сидит. По старине русской и по летописям древним, на стольном городе после смерти отца старший сын его княжит, потом младшие. И после того как все отойдут, на стол садится сын старшего брата. Так было завещано отцом нашим Дмитрием Ивановичем. Да вот брат мой старший, князь Василий Дмитриевич, обошел меня в духовной грамоте и после себя на столе московском сына своего оставил.