Княжий удел   ::   Сухов Евгений

— Позднехонько ты явился, Василий Васильевич, я уже тебя забывать стала.

— Не мог я прийти раньше, любушка, — только и сказал в свое оправдание великий князь.

Время, проведенное в разлуке, не убавило в нем страсти, а наоборот, любовь к Марфе вспыхнула с новой силой, как, бывает, полыхает масло, пролитое в огонь. Девичьи слова вонзились в Василия каленой стрелой, так и жалят, причиняют боль.

— Жениться, стало быть, надумал?

— Не моя это вина, матушка так решила, — поспешил оправдаться великий князь. — Как же я смогу против ее воли пойти? Она ведь и проклянуть может, строга не в меру!

Каждое сказанное слово словно заноза в сердце девичье. А Василий и не чувствует, еще глубже ядовитые щепы вгоняет:

— Сначала смотрины у нас были, а потом и обручились.

— Ко мне же с чем пришел? Счастьем своим поделиться?

Хотелось Марфе надсмеяться над государем, как советовала колдунья, только так можно возвыситься над собственной бедой, но, заглянув в очи Василию, удержалась. Того и гляди, заревет великий князь медведем, а самой ей от этого еще горше сделается.

— Люба ты мне… вот я и пришел.

Закружилась девичья головка от сказанных слов.

— Вернулся, мой сокол ненаглядный. Вернулся, родимый. Как же я теперь без тебя буду? — Марфа посмотрела на иконы: — Ой, Господи, что же это я делаю! Обожди, Васенька, обожди, я только крест нательный с себя сниму.