Коготь миротворца   ::   Вулф Джин

Плотники торопливо забивали в землю опоры, воздвигали шатры и палатки, сужая и без того готовую лопнуть под напором толпы тесную улицу. Оскаленные маски на высоких шестах, казалось, вырастали прямо из земли, как молодые деревья.

– А куда же тогда, она думает, идут солдаты? – спросил я хозяина.

– Она говорит, ищут Водалуса. Как будто Автарх – да источают его руки золото, да лижут враги его пятки – пошлет целую армию за одним жалким бандитом.

Из этой речи до меня дошло только одно слово: «Водалус».

Я отдал бы все на свете за возможность стать одним из вас – тех, кто жалуется, что с каждым днем воспоминания тускнеют. Мои не тускнеют. Они остаются со мной навсегда – столь же яркие, как изначальное впечатление, – и до конца жизни держат меня в плену.

Наверное, я отвернулся от хозяина и шагнул в толпу, где толкались нищие и старались перекричать друг друга торговцы, но я никого не видел. Я ощущал под ногами усыпанную костями дорожку некрополя и сквозь колышущийся речной туман видел высокую фигуру Водалуса. Видел, как он передает ружье своей подруге и вынимает из ножен меч. Тогда я об этом не думал, но теперь (вот что значит повзрослеть) меня поразила экстравагантная нелепость этого жеста: он, который в сотнях подпольных листовок клялся, что сражается за прошлое, за высокую древнюю цивилизацию, ныне утраченную Урсом, отвергает надежное оружие этой цивилизации.

Может быть, мои воспоминания не гаснут именно потому, что прошлое существует только в воспоминаниях.