Колдовство в большом городе   ::   Грин Саймон

Покойники кажутся бледными, бесцветными, и даже розоватое мясо там, где кожа разрезана сталью или прорвана перебитыми костями, не бросается в глаза до тех пор, пока не разглядишь вечную муку в немигающем взгляде.

Шатаясь на деревянных ногах, каждый из них манил нас к себе; армия огородных пугал в лохмотьях. Они расступились, открыв в густой толпе короткий проход. Мы сделали несколько шагов, и сонм мёртвых сомкнулся за нашими спинами. Так нас и вели, уклониться в сторону было невозможно. Кое-кто протягивал руки, чтобы коснуться лица или одежды, на манер обитателей Крысиных аллей, и пристально глядел на нас мёртвыми глазами; с бескровных губ срывался призрачный шёпот.

— Помоги нам… Освободи нас отсюда. Мы не знали. Мы не знали, что так будет. Мы хотим упокоиться в могилах. Мы хотим мира и покоя. Помоги нам. Освободи нас. Уничтожь нас.

Мне оставалось только молча идти вперёд.

Плакальщик очень, очень стар. Он старше всего, что сходит на Тёмной Стороне за историю. Самоубийцы для него — источник энергии. Он питается страданием, отчаянием и смертью.

Мертвецы теснились вокруг. В глаза лезли вывернутые петлями шеи, разнесённые пулями затылки, лица, распухшие от ядовитых газов и таблеток снотворного, перерезанные глотки, располосованные запястья и жуткие следы падений с высоты и автомобильных катастроф. Они носили свою смерть напоказ не как предупреждение, но как свидетельство вечных мук.

Наконец появились первые признаки приближения хозяина. Верёвочные петли свисали с потолка, как лианы в тропическом лесу; их приходилось раздвигать руками.