Когда бьет восемь склянок   ::   Маклин Алистер

— У них у обоих не были заняты руки. Они ничего не несли. А они должны были кое-что нести.

— Фотоаппарат. Я старею.

— Фотоаппарат. Технический прогресс их коснулся, черт их побрал! Значит, если наш светловолосый друг не был занят фотографией, он занимался чем-то другим. Мы двинулись в рулевую рубку. Ханслетт выбрал гаечный ключ в ящике для инструментов, стал снимать лицевую панель нашей радиостанции. Это заняло у него шестьдесят секунд. Пять секунд он осматривал внутренности, потом еще столько же смотрел на меня, и стал завинчивать болты панели на место. Было совершенно ясно, что еще очень долго мы не сможем пользоваться этим радиопередатчиком. Я отвернулся к иллюминатору и стал вглядываться в темноту. Ветер все усиливался, темная поверхность моря начала чуть светлеть, белые буруны бежали с эюйд-веста. «Файркрест» натянул вздернутым носом якорную цепь и медленно двигался по дуге по действием приливного течения. Я страшно устал, но глаза все еще видели ясно. Ханслетт предложил мне сигарету. Мне не хотелось, но я взял. Кто знает, может это заставит меня лучше соображать. Я удержал его запястье, вгляделся в ладонь.

— Где это ты порезался?

— Я не порезался.

— Да, я знаю. Но у тебя на ладони кровь. Так значит, это Дюрран... Я не удивлюсь, если он брал уроки у профессора Хнггинса. Стандартный южный выговор на «Нантствилле» и северо-ирландский на «Файркресте».