Колесо Фортуны   ::   Дубов Николай Иванович

о, там она себя покажет! Дорогой фатер, напротив, чрезвычайно удручен и встревожен. Не тем, что его приказали с собою не брать, а загробным будущим дочери: для замужества с русским наследником могут потребовать перехода в греческую религию, а отказаться от лютеранства означает погубить свою душу. И Христиан Август сочиняет Pro memoria - наставления для жены и дочери, в котором предлагает по возможности уклониться от перехода в чужую веру, а далее настоятельно советует ни во что нос не совать, в интриги и политику не вмешиваться, а только изо всех сил и во всем угождать императрице и наследнику.

А что же Фике? Фике улыбается. Она взбудоражена, прямо наэлектризована, из нее только что не летят крохотные искры, как из кошки, когда ее гладят. Нет раскаленной иглы в сердце, мгновенно затянулась незаживавшая рана мир прекрасен, потому что ее будущее - сказка, которая не могла даже присниться. И только гдето в глубине - все-таки Фике всего пятнадцать лет - копошится мохнатый клубок страха: а вдруг все это действительно только прекрасный сон и он внезапно оборвется... Фике не дает этому клубку разматываться и - улыбается. Но ведь предстоит супружество с "голштинским дурачком", нескладным, большеротым мальчишкой?

Ах, боже мой, где гарантия, что другой жених был бы лучше? И говорил же Генрих IV, что Париж стоит мессы.

Ради императорского престола выйдешь и за осьминога...

Путешествие графини Рейнбек с дочерью меньше всего напоминает сказку.