Колесо Фортуны   ::   Дубов Николай Иванович

- Да ведь суд-то безбожный! На него молитва не подействует. Не молитвы, ума твоему Митьке поболе бы надобно.

- Где ж его взять, коли нету? - снова заплакала Чеботариха. - Может, все-таки попробуешь?

- А как не поможет?

- Там уж как бог даст... Только ты уж постарайся, чтобы помогло.

- Не знаю... Есть одна молитва от урока.

- Это от чего же?

- Ну, от сглазу, что ли, от порчи... а ведь суд - не порча, никто его там не сглазит.

- Ну все одно прочитай, какая ни на есть... все лучше, чем никакой.

- Надо бы какую вешшичку евонную, что ли...

- А я припасла, припасла, - засуетилась Чеботариха и достала из узелка вспухшую от грязи, засаленную кепку Митьки.

Лукьяниха взяла ее обеими руками, как полную тарелку или миску, зашевелила губами, не то вспоминая, не то примериваясь, сколько могла выпрямилась и вдруг заговорила не своим обычным, а совсем другим голосом в нос и нараспев:

- Встану я, раба божия, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из дверей не в двери, из ворот не в ворота, сквозь дыру огородную. Выйду я не в чистое поле, в сторону не в подвосточную, не в подзакатную. Подымаются ветры-вихори со всех четырех сторон, от востока до западу, сымают и сдувают с крутых гор белы снежки, сымают и сдувают с вшивого добытка уроки, озепы, призеры, злые-лихие приговоры. Подите же вы, уроки, озепы, призеры, злые-лихие приговоры, понеситесь во лузя-болота, где скотинке привольно, народу невходно, там вам жить добро, спать тепло.