Колесо Фортуны   ::   Дубов Николай Иванович

Значит, не заладилось, не вышло уБабиченкова недотепы... Что ж он сидит там, не убегает? Поймают дурака, сам пропадет и ее потянет... Надо бы добежать до музея, крикнуть ему, чтобы бежал скорей да прятался, но она боялась, что ее застанут там и тут же заарестуют.

Лукьяниха решалась и не решалась, бегала за угол поглядеть, не идут ли уже, и добегалась - увидела, как к углу - к ней! - быстро шагают тот человек и верзила милиционер...

Сердце оглушительно стучало в ушах, затылок разламывало, а левый бок снова жег геенский огонь. Кое-как отдышавшись, она выглянула через забор все окна музея были освещены. Поймали растяпу... Значит, вот-вот придут и за ней, а коли спрячется - сыщут. Ждать автобуса уже некогда, надо управиться, пока не доискались и не заарестовали. Ночью-то, по холодку, можно и поспеть, а там уж будь как будет. Отдать ему и пасть в ноги - вот, мол, все цело, окромя колечка, не вышло с колечком... Может, и отступится, отпустит душу на покаяние?

Ах, кабы знать да не связываться!

Дура дурой была, выросла в послушании, отказать не посмела, вот и связала себя на всю жизнь, а бог вовремя смерти не дал. Не иначе, как за грехи ее тяжкие...

Она шла, не глядя по сторонам, смотрела на дорогу, но видела не ее, а ту холодную, промозглую ночь, когда барин уезжал.

В заполошной спешке набили два чемодана, дорожный мешок, барин покидал в кожаный саквояж все деньги, что были, и какое нашлось золотишко. Перед дорогой, как водится, присели на минутку.