Колесо Фортуны   ::   Дубов Николай Иванович

У меня, кажется, сложился один замысел... Нет, я расскажу потом. Прежде мне необходимо съездить домой, и я сегодня же поговорю с родителями. А сначала пойдем посмотрим развалины, прикинем все на месте.

Над дверным проемом сохранились остатки лепнины.

Верхняя часть обрамления осыпалась, на уцелевшем щите выпуклое сердце пронзали накрест две сабли. Когдато все было раскрашено, но краска давно осыпалась, и теперь только въевшаяся пыль и грязь оттеняли барельеф.

Для ребят это была ничем не интересная грязная нашлепка, но Юка, узнавшая от Лукьянихи трагическую тайну ганыкинского рода, приостановилась.

- Красиво! - сказала она. - Сердце, пронзенное мечами...

- По-моему, не мечами, а саблями, - возразил Толя. - И что тут красивого - протыкать сердце саблями?

- А, ты не понимаешь!.. Узнать бы, что это значит...

- Ну, навряд чтобы такая стенка упала, - сказал Антон, упираясь руками в полуметровую стену.

- Что ты делаешь? - испугалась Юка и оттолкнула его.

- Да ее бульдозером не своротишь, - засмеялся Антон.

- А если подкопать? - сказал Сашко. - Дядько Иван лучше знает.

У самого основания капитальной стены в разных местах зияло несколько раскопов. Внутренние стены перегородок были тоньше и кое-где уже разрушались. В правом крыле, ближе к лесу, стены достигали почти метровой толщины, оконные проемы были узки, как бойницы, и даже перегородки устояли против огня и времени. С них осыпалась штукатурка, но кладка осталась целехонькой.