Конан и грот Даёмы   ::   Мэнсон Майкл

И жалкое это стремление заслонило прочие цели, более величественные и привлекательные, с чем Он никак не мог смириться. Теперь Избранник стал для Него совсем неинтересной игрушкой, пустым сосудом или обратившимся в уксус вином. К чему колебать горы или слать губительные ураганы? Чтобы женщина, ужаснувшись, покорилась? Ничтожная задача!

Еще недавно Он был готов помочь Избраннику, пустив в ход все свое могущество, но сейчас не желал и думать об этом. Такая метаморфоза была вполне в Его природе – ведь Он являлся Духом Изменчивости и, решившись переменить тело, переменил и отношение к стигийцу, чья плоть служила Ему пристанищем на протяжении почти двух веков. Все, чего Он жаждал теперь от Избранника – последней игры, последней и заключительной сцены, в которой тот падет мертвым, исторгнув душу свою, а вместе с ней – и Его, невидимого всадника, оседлавшего разум стигийца.

Но прежде Ему хотелось очутиться рядом с новым Избранным, дабы избежать многочисленных промежуточных пересадок.

Так чьей же плотью Он овладеет? Если величайшие властелины земного мира недостойны вместить Его, можно обратиться к варварам, к тем, кто молод, крепок телом, искусен в битвах и достаточно смел.