JК
Конан и повелитель молний :: Локнит Олаф Бьорн
Страница: 25 из 73Теперь уже не торжественная – настороженная.
Грабители проникли туда, куда доселе не входил ни один смертный. Впрочем, Бессмертные тоже попадали сюда только по особому приглашению владельца и частенько – против собственного желания. Однако сегодня нарушены любые законы и правила, значит, ожидай прихода беды. Большой беды, грозящей всем существующим мирам.
Глава 1
Явление Чужака
Он пробыл здесь всего ничего, от рассвета до наступления полуденных часов, но уже успел возненавидеть это место до глубины души. Россказни о прекрасных и богатых городах Полудня обернулись ложью. Дорожные мытарства ничего не стоили.
Он не хотел оставаться тут, но не представлял, куда можно уйти.
Шадизар подавлял его скоплением огромных домов, переплетениями тесных и широких улиц, разноголосой болтовней и одуряющей, выматывающей жарой.
Солнечные лучи казались осязаемыми и тянули голову к земле, точно здоровенные камни, привешенные на шею.
Привыкнув терпеть лишения, он мог обходиться гораздо меньшим числом удобств, чем любой другой человек, но город просто сводил его с ума своим мельтешением и яростным поддельным блеском. Он устал, хотел тишины и покоя. И пораненным в дороге ребрам не помешал бы знахарь или лекарь, как они тут называются… Только все это стоило денег.
Денег не было.
Грабители проникли туда, куда доселе не входил ни один смертный. Впрочем, Бессмертные тоже попадали сюда только по особому приглашению владельца и частенько – против собственного желания. Однако сегодня нарушены любые законы и правила, значит, ожидай прихода беды. Большой беды, грозящей всем существующим мирам.
Глава 1
Явление Чужака
Он пробыл здесь всего ничего, от рассвета до наступления полуденных часов, но уже успел возненавидеть это место до глубины души. Россказни о прекрасных и богатых городах Полудня обернулись ложью. Дорожные мытарства ничего не стоили.
Он не хотел оставаться тут, но не представлял, куда можно уйти.
Шадизар подавлял его скоплением огромных домов, переплетениями тесных и широких улиц, разноголосой болтовней и одуряющей, выматывающей жарой.
Солнечные лучи казались осязаемыми и тянули голову к земле, точно здоровенные камни, привешенные на шею.
Привыкнув терпеть лишения, он мог обходиться гораздо меньшим числом удобств, чем любой другой человек, но город просто сводил его с ума своим мельтешением и яростным поддельным блеском. Он устал, хотел тишины и покоя. И пораненным в дороге ребрам не помешал бы знахарь или лекарь, как они тут называются… Только все это стоило денег.
Денег не было.