JК
Конец времен :: Фармер Филип Хосе
Страница: 102 из 195Сигмен воплотит мнимые миры, и каждый из верных его последователей получит в свою власть целую вселенную. «Только представить собственный космос... на блюдечке... выйти за дверь, покинуть бренный мир... слава тебе, Повелитель бесконечности, Владыка вечности... какова будет твоя воля? воля? воля?» — эхо пошло гулять по дальним закоулкам сознания.
Лейф легко мог представить себе, какие оргии рождала буря в нейронном лесу, для этого он достаточно нагляделся чужих мыслей. Он даже не испытывал отвращения; пакостное чувство в нем рождало только лицемерие уриэлита.
Он добросовестно прочел остаток ленты. Обычный авгиев потоп; улыбку Лейфа вызвали только наиболее стойкие сомнения в правильности доктрин церкводарства, мысль о том, что он, архиуриэлит, мог всю свою жизнь угробить, верно следуя ложной вере. Потом шли громовые мысленные покаяния, мольбы о прощении — затрепанные вконец и явно повторяемые на всякий случай. Завершала запись молитва Сигмену о даровании той же фанатической, неколебимой веры и неустанного рвения, что у Кандельмана, но без сопутствующей одномерной тупости.
«Аминь», прокомментировал Лейф и отправил ленту в мусорник.
ГЛАВА 14
Зарядив кимограф бумагой, Лейф повернулся, чтобы выйти, и остановился в изумлении — у двери стоял человеку белом халате санитара: бледный, рыжеволосый, голубоглазый, широконосый.
— Шалом, Джим Крю, — проговорил Лейф.
— Шалом, — ответил Крю.
— Ты все за тем же? — осведомился Лейф.
— Вы знаете, что да, доктор Баркер.
Лейф легко мог представить себе, какие оргии рождала буря в нейронном лесу, для этого он достаточно нагляделся чужих мыслей. Он даже не испытывал отвращения; пакостное чувство в нем рождало только лицемерие уриэлита.
Он добросовестно прочел остаток ленты. Обычный авгиев потоп; улыбку Лейфа вызвали только наиболее стойкие сомнения в правильности доктрин церкводарства, мысль о том, что он, архиуриэлит, мог всю свою жизнь угробить, верно следуя ложной вере. Потом шли громовые мысленные покаяния, мольбы о прощении — затрепанные вконец и явно повторяемые на всякий случай. Завершала запись молитва Сигмену о даровании той же фанатической, неколебимой веры и неустанного рвения, что у Кандельмана, но без сопутствующей одномерной тупости.
«Аминь», прокомментировал Лейф и отправил ленту в мусорник.
ГЛАВА 14
Зарядив кимограф бумагой, Лейф повернулся, чтобы выйти, и остановился в изумлении — у двери стоял человеку белом халате санитара: бледный, рыжеволосый, голубоглазый, широконосый.
— Шалом, Джим Крю, — проговорил Лейф.
— Шалом, — ответил Крю.
— Ты все за тем же? — осведомился Лейф.
— Вы знаете, что да, доктор Баркер.