Конечная остановка: Меркурий   ::   Тюрин Александр Владимирович

Когда мы тело невезучего разбойника, раскачав, предали трухе, и все дорогостоящее с его трактора сняли, и в виде трофея унесли, и замену электроприводов закончили, и вернулись в рубку, то так уютно стало, что я даже зажмурился. Растворил себе таблетку ирландского виски, из заначки достал сигару лучшего марсианского табака, затянулся. Шошанка села на палубу, облокотившись спиной на бортик моего кресла, а коленки обхватив руками — ну прямо семейная картинка. Тут я у нее все-таки поинтересовался.

— Ты от чего больше опечалилась-пригорюнилась? От моего плачевного, как тебе казалось, финала или от срыва в выполнения важного задания вышестоящих товарищей?

Заметно было, что у нее проблемы. Наверное, поэтому она призналась честно. (Или, наоборот, увильнула в сторону)

— Что-то со мной неладное после той аномальной зоны, Терентий. Ты после нее как-то окреп, а я по контрасту квелая стала. То, как я сейчас себя веду,— это не фемское поведение.

— Может и не типично-фемское, но зато почти-людское. Хоть иногда переключайся на общечеловеческое начало — оно тебе идет, к лицу, так сказать. Я не хочу знать, как там с любовью обстоит в вашем коллективе — мне, чувствую, такое знание не понравилось бы. Однако мы сейчас с тобой кукуем вдвоем или вернее ведем совместное хозяйство, как испокон веку, как сто и тысячу лет назад заведено было. Кстати, ты отлично готовишь, в смысле растворяешь пищевые пилюли. Ну, хотя бы притворись, что тебя это устраивает — ведь приятно же, когда можно на кого-то положиться. Шошана, положись на меня.