Контакт первой степени тяжести   ::   Горюнов Андрей

— А протокол при чем здесь? Если это беседа.

— Как? Протокол беседы. Ну-с, я включаю! Так вот. Поводом для нашего разговора, Николай Сергеевич, является бесследное исчезновение небезызвестного, видимо, вам Тренихина Бориса Федоровича, 1954 года рождения, заслуженного, как и вы, художника Российской Федерации. Вы были хорошо ведь с ним знакомы, Николай Сергеевич?

— Что, с Борькой? — удивился Белов. — Знаком? Да вы с ума сошли!

— То есть? — опешил Власов. — Вы хотите сказать, что первый раз о таком человеке слышите?

— Нет, я хочу сказать нечто обратное. С Борисом мы с семнадцати лет. Огонь, воду, медные трубы. «Знаком»! — язвительным тоном повторил Белов. — Вот глупость-то! Да Борька — друг! Брат, черт возьми! — Белов расхохотался: его совсем было отпустило, но вдруг он спохватился и осекся: — Что это вы плетете? Куда Борька исчез? Никуда он не исчезал. Борька был, Борька есть, Борька будет быть.

Власов, молча кивнув, усмехнулся:

— Если бы! Но это не так.

— С чего вы взяли?

Власов пожал плечами и язвительно пояснил:

— Мы это взяли из материалов уголовного дела, Николай Сергеевич. Из дела об его исчезновении. И давайте договоримся — сейчас вопросы задаю я. А вы отвечаете, вам понятно?

— Нет, непонятно. И больше всего мне непонятен ваш тон. Он мне не нравится. Это я вам уже, заметьте, второй раз говорю. Бросьте «оральные» замашки, или прекратим разговор. Вы не прокурор, а я не подсудимый.

— Не подсудимый. Согласен.