Контакт первой степени тяжести   ::   Горюнов Андрей

Так, совершенно естественным образом, Борис в один день познакомился с самой «что ни на есть на свете, ты и не видел таких, я клянусь тебе, точно, старик», втюрился выше ушей и сразу же был представлен, «не отходя от кассы», предкам. Причем все залпом: в течение четырех-пяти часов.

Борька произвел на родителей самое неизгладимое впечатление, нарисовав, между делом, за чаем их Пусика — огромного голубого перса, а затем заодно также Чама — тупого и расхлябанного сенбернара.

С точки зрения отца Анечки, одного из серых кардиналов ГТУ ГКЭСа*, Борис подходил идеально: безупречно русский скромный парень, в выходной ходит в Третьяковку один, без пьяных друзей, ходит изучать также безупречно русского православного художника Нестерова, вырос в детдоме, родственников нет — а это просто замечательно! Далее, парень при галстуке, вежлив-корректен до судорог, на пол не харкает, в солонку руками не лезет, не указывает пальцем в лицо и на вещи, не чешет под столом ногу об ногу, носом не шмыгает, губ рукавом не утирает. Мало того, парнишка при деле: учится в художественном, в который — раз одинок, как перст в унитазе — поступил сам, благодаря напору и усердию. (Про талант Анечкин папа слыхал как-то в детстве, но не особо прислушивался.) Конечно, усердие и напор — что же еще? Именно такой парень будет сидеть в перспективе на мягкой мебели, смотреть с ним футбол, пропускать «по одной и хорош», водить Аню в консерваторию после обязательной прогулки с Чамом и мытья Пусика итальянским кошачьим шампунем.