Континуум Гернсбека   ::   Гибсон Уильям

Я едва не разбил машину на эстакаде неподалеку от «Диснейленда»: дорога раскрылась вдруг веером, как трюк оригами, — и что мне оставалось делать, кроме как петлять среди дюжин мини-полос и жужжащих на них хромированных капелек с акульими плавниками? Хуже того, Голливуд оказался полон людей, слишком похожих на ту парочку, которую я видел в Аризоне. Я нанял одного итальянца: этот режиссер-неудачник в ожидании своего корабля сводил концы с концами, проявляя пленки и устанавливая навесы в патио вокруг бассейнов. Он сделал отпечатки со всех негативов, которые я успел наснимать по эпохе Даунс. Самому мне на них даже смотреть не хотелось. Впрочем, Леонардо это не беспокоило. Когда он закончил, я проверил снимки, перелистнув их, как колоду карт. Запечатал фотографии в конверт и послал авиапочтой в Лондон. Потом взял такси до кинотеатра, где показывали «Мотель любви нациста», и всю дорогу туда просидел, не открывая глаз.

Телеграмму с поздравлениями Коэна мне переправили в Сан-Франциско. Дайалта без ума от фотографий; сам он восхищен тем, как я «действительно врубился», и надеется поработать со мной снова. Тем вечером сплющенный бумеранг снова парил над улицей Кастро, но теперь лайнер был каким-то прозрачным и разреженным, как будто присутствовал здесь лишь отчасти. Я бросился к ближайшему газетному киоску собрать все, что было по нефтяному кризису и напастям ядерной энергетики. Я только что решил купить билет на самолет до Нью-Йорка.

— В кошмарном мире мы живем, а?

Продавец оказался худым негром с гнилыми зубами и, судя по всему, в парике. Я рылся в карманах джинсов в поисках мелочи, занятый мыслью, как бы поскорее найти в парке свободную скамейку и погрузиться в веские доказательства того, в каком несуразном мире мы живем.