Падая, он увидел перед собой лицо – вернее, красное пятно на месте лица; лицо первого жреца, которого он ударил. Кентон вытянул руки. В глотку ему вцепились когти. В мозгу Кентона вспыхнула ужасная картина, которую он видел в другой неравной схватке на поле битвы во Франции. Вверх взметнулась его правая рука с вытянутыми двумя пальцами. Они попали в глаза душителя. Кентон безжалостно нажал. И услышал крик боли, слезы и кровь струились по его рукам, душившие пальцы разжались. На месте глаз были теперь две пустых красных глазницы, из которых торчали какие-то утолщения.
Кентон вскочил на ноги. Наступил на красное лицо, наступил раз, два, три – и пальцы, державшие его за ноги, разжались.
Он мельком заметил бледное лицо Шарейн с широко раскрытыми глазами; понял, что черный жрец больше не смеется.
На него устремился четвертый жрец, сжимая в руке нож с широким лезвием. Кентон наклонил голову и бросился навстречу. Схватил руку, державшую нож, дернул ее назад, услышал, как щелкнула кость. Четвертый жрец закричал и упал.
Кентон увидел Кланета, смотревшего на него, раскрыв рот.
Прямо к горлу черного жреца он прыгнул, подняв кулак. Но жрец вытянул руку, схватил его в прыжке, поднял высоко над головой и приготовился ударить о палубу.