Корни гор   ::   Дворецкая Елизавета

Меч разорвал морок, на Асвальда смотрело чужое лицо, серое, с твердыми, точно каменными, чертами, и только правая сторона рта чуть приподнималасьв усмешке. Острие клинка уперлось ей в грудь, и Асвальд ощутил твердое сопротивление, как если бы пытался проткнуть камень. Привычка беречь оружие сама собой потянула руку назад: этого не пробьешь. А Хёрдис Колдунья смотрела на него своими настоящими глазами, и правый уголок рта дергался в усмешке, тоже настоящей. Может быть, это было единственным, что осталось от прежней Хёрдис дочери Фрейвида.

– У Медного Леса нет другого конунга, кроме меня, – тихим, сдавленным, шелестящим, как сухие листья по камням, голосом сказала она. И всех слышавших ее пробрала глубокая, проникающая в самое сердце дрожь, потому что это был ее настоящий голос. – И никто не будет собирать здесь дани, кроме меня. А если твоему конунгу что-то от меня нужно, пусть приходит сам. Пусть не прячется за широкие спины своих ярлов. Они ничего здесь не получат. Ты видел богатства, которыми я владею. И они останутся у меня, пока я так хочу. Смотри!

Хёрдис взмахнула своей кривой палкой. Асвальд не мог оторвать глаз от нее: внутреннее чувство не позволяло ему повернуться к ней затылком. Но все остальные видели: крицы, железные караваи, лежащие в волокушах, вдруг зашевелились. Что-то живое сорвалось с поверхности одной из них и скользнуло вниз; Рядом раздался невольный человеческий крик. Ржаво-рыжие, как болотная руда, змеи выползали из криц, стремительно извиваясь, текли прочь от волокуш и пропадали среди камней и корней.