Корни гор   ::   Дворецкая Елизавета

– Ты – Торбранд конунг? – спросила в ответ женщина.

Она оторвалась от ели, как расхрабрившийся ребенок от матери, и шагнула на тропинку. Между застежками платья на ее груди висело не меньше десяти серебряных цепочек разного размера и вида; они покачивались, позвякивали, как кольчуга, и удивительным казалось, что женщина выдерживает такую тяжесть.

– Ты – Тордис дочь Хравна? – спросил Торбранд. – Я искал тебя.

– Я знала. Я слышала, что ко мне едет важный гость. Твой конь так громко стучит копытами. Мы слышали. – Она погладила ладонью ближайшую ель.

Тордис оказалась меньше похожа на колдунью, чем Торбранд представлял по рассказам, и он вглядывался в лицо собеседницы, как будто искал что-то, что она от него утаила. Тордис дочь Хравна была худощава и даже худа, ее лицо было бледно и казалось не имеющим возраста, как случается у незамужних женщин старше тридцати лет. Она, помнится, старше Эрнольва, ей, должно быть, лет тридцать-тридцать два. Серые глаза смотрели на него тревожно, тонкие брови подрагивали, как будто она силится что-то сообразить.

– Я не хотел тебя потревожить! – сказал Торбранд. – Я хотел попросить: не поможешь ли ты мне разгадать мои сны?

Тордис подошла совсем близко и положила ладонь на морду коня, посмотрела сначала на него и лишь потом подняла глаза к всаднику.

– Я не разгадываю снов. – Она покачала головой, снизу вверх глядя в лицо Торбранду. – Сон – это маленькая смерть, уход отсюда... Я могу следить только тропы живых.