Корни гор   ::   Дворецкая Елизавета

– Ну, да! Придумал укромное темное место! – Борглинда вспомнила слова обиженного вандра. – Нет уж, Фрейр [45] лживых саг! У себя дома я сама найду дорогу куда мне надо!

– Ты обиделась? – уже без смеха, встревоженно спросил Гельд. – Я не хотел. Ты помнишь, что про укромное место вообще сказал не я? Не считай меня неучтивым дураком, я знаю, что можно говорить служанкам, а что родственницам конунга. Мне не пришло бы в голову...

– Ах, иные служанки сейчас счастливее, чем родственницы конунга! – перебила его Борглинда. – Я бы лучше была служанкой где-нибудь подальше, чтобы не видеть ни конунгов, ни фьяллей!

– Зря ты так. – Гельд прислонился плечом к стене, как будто устраивался для долгой беседы.

Он держался так просто, без надменности и без заискивания, как будто говорил с собственной сестрой. Сам голос его вызывал доверие, и Борглинда слушала, чувствуя невольную благодарность хоть к одному живому человеку, который расположен с ней поговорить.

– У всех свои несчастья, – говорил он, держа в руке деревянный стаканчик с игральными костями и легка им потряхивая. – У нас прошлой зимой был мор, из каждых пяти человек двое умерло. А у грюннингов два сына старого конунга делят власть: обходят страну каждый со своим войском, требуют от тингов [46] признания и убивают тех, кто успел признать другого. А у вандров вообще нет конунгов – у них пятнадцать или двадцать штук хёвдингов, и каждый полный хозяин в своей округе. Они только и делают, что ходят войной на соседей. Так что тихое место... Разве что Эльденланд.