Страница:
112 из 257
Когда Могра уехал из Фекана, отец стал пить все больше и больше, и когда Рене его навещал, ему не раз приходилось раздевать отца и укладывать в постель, атот все бормотал:
— Понимаешь, твоя мать… Если бы Господь не отнял ее у меня…
Это был его единственный протест.
— Почему она? Господи, да что ж я такое сделал?
В шестьдесят восемь лет его еще держали из жалости на службе, хотя фирмой заправлял уже зять хозяина, и тут с отцом случился приступ белой горячки.
Могра узнал об этом поздно — к тому времени отец уже три недели пролежал в больнице — и сразу же поехал в Фекан.
В большой общей палате он увидел перед собой тщедушного старика, вид у которого был еще более упрямый, чем прежде.
— Зачем ты приехал? Столько беспокойства… У тебя ведь есть дела поважнее…
Сегодня Могра спрашивает себя: не был ли отец втайне уязвлен его успехами, вместо того чтобы гордиться ими? Приезжая по настоянию сына на несколько дней в Париж, он с безразличием, а то и со скрытым неодобрением осматривал обстановку, в которой тот жил.
— Ты ведь счастлив, верно? Тем лучше для тебя. Должны же быть на земле счастливые люди.
Через некоторое время у отца случился рецидив. Целую неделю он находился на грани между жизнью и смертью. Выжив буквально чудом, бросил пить.
Теперь он занимается лишь своим хозяйством, покупками, гуляет каждый день у моря. Его врач — не Валаброн, который уже давно умер, — разрешил два стакана вина в день, и он часами ждет момента, когда будет можно их выпить.
|< Пред. 110 111 112 113 114 След. >|