Корни камня   ::   Дяченко Марина

Ивар прерывисто вздохнул. Милица тревожно изучала его, выискивая, по-видимому, симптомы болезни; он не выдержал и усмехнулся:

- Боитесь, что я умру и нечем будет торговать?

Кажется, Милица вздрогнула. Кажется, вопросительно взглянула на Барракуду.

- Уйди, - уронил он коротко. К удивлению Ивара, женщина повинова- лась мгновенно и беспрекословно. Чмокнула, закрываясь, дверь.

Барракуда сидел на своем обычном месте - на откидной койке у противоположной стены. Ивар вгляделся в его лицо - и внутренне сжался. За двое истекших суток Барракуда не то чтобы осунулся и не то чтобы исху- дал; глаза его были спокойны - однако за внешним спокойствием стоял черный, непонятный сгусток страстей. Ивар испугался непонятного - что это, крайняя степень ненависти? горе? принятое наперед решение? От че- ловека с таким лицом можно ждать чего угодно...

- Болит рука? - глухо спросил Барракуда.

Ивар посмотрел на свою руку. Пять темных отпечатков на запястье.

- Нет, - соврал он. Барракуда не отозвался; выпуклые глаза его глядели отрешенно и в то же время пристально - наверное, так смотрят безумцы. Ивару сделалось так страшно, что он горько пожалел об ушедшей Милице.

Одновременно со страхом явился стыд за свою слабость; страх велел задобрить Барракуду - стыд сделал ватным Иваров язык, когда, покрываясь потом, он выдавил наконец:

- Я... сам виноват.

Барракуда мигнул.

- Он... - Ивар мучительно подбирал слова, - он не хотел...