JК
Королевское правосудие (Хроники Короля Келсона II) :: Куртц Кэтрин
Страница: 62 из 466За исключением нескольких придворных, которым Келсон доверял полностью - Моргана, Риченды, Дункана и самого Дугала - только Найджел и Арилан знали, что он - Дерини; еще меньше людей знали, что Дугал - сын Дункана: ни Найджел, ни Арилан об этомне знали. Совет Камбера, скорее всего, тоже знал; по меньшей мере, то, что знал Арилан - и не известные им способности Дугала, несомненно, беспокоили их, так же как и способности Моргана и Дункана; но, помимо них, по мнению Келсона, вряд ли кто-то хотя бы догадывался о Дугале.
Келсон сделал большой глоток светлого эля с ореховым привкусом, выставленного Найджелом к ужину - вино могло повлиять на его магическую силу, которая понадобится ему во время предстоящего ритуала - и, пробурчав что-то в ответ на продолжавшийся монолог матери, придержал кубок у рта, чтобы спрятать улыбку.
То, что Дугал оказался Дерини, да еще и сыном Дункана, продолжало греть ему сердце. Это открытие смогла слегка сгладить ужас, охвативший его после убийства Сиданы, случившегося в канун Крещения, всего лишь несколько месяцев назад. Не обращая внимания на занудливое брюзжание матери, он погрузился в воспоминания - и упивался даже тем налетом печали, который остался после того как он узнал о радостных известиях.
Он сидел, сгорбившись, в ванне, установленной перед камином в его спальне, надеясь, что теплая вода избавит его от ужасного холода, сковавшего его душу. Он давно смыл кровь Сиданы со своих рук, но продолжал тупо тереть себя, как будто долгое мытье могло смыть ее кровь не только с его тела, но и с его души.
Келсон сделал большой глоток светлого эля с ореховым привкусом, выставленного Найджелом к ужину - вино могло повлиять на его магическую силу, которая понадобится ему во время предстоящего ритуала - и, пробурчав что-то в ответ на продолжавшийся монолог матери, придержал кубок у рта, чтобы спрятать улыбку.
То, что Дугал оказался Дерини, да еще и сыном Дункана, продолжало греть ему сердце. Это открытие смогла слегка сгладить ужас, охвативший его после убийства Сиданы, случившегося в канун Крещения, всего лишь несколько месяцев назад. Не обращая внимания на занудливое брюзжание матери, он погрузился в воспоминания - и упивался даже тем налетом печали, который остался после того как он узнал о радостных известиях.
Он сидел, сгорбившись, в ванне, установленной перед камином в его спальне, надеясь, что теплая вода избавит его от ужасного холода, сковавшего его душу. Он давно смыл кровь Сиданы со своих рук, но продолжал тупо тереть себя, как будто долгое мытье могло смыть ее кровь не только с его тела, но и с его души.