JК
Королевства Ночи :: Банч Кристофер
Страница: 569 из 633Как такое могло случиться?.. Во всем виноваты доктора! Они должны были знать, что ему нездоровится!
И тут в дверях показалась королева Монавия. Это была настоящая Монавия, а не тот смертоносный призрак, который мы видели. Поверх ночной сорочки она небрежно накинула халат, словно одевалась в спешке. Она увидела лежащего на полу короля и совершенно спокойно подошла к нему, не обращая внимания на суету придворных. Растолкав их, она опустилась на колени рядом с трупом.
Долго вглядывалась в покрасневшее лицо мужа. Затем прошептала:
– Трус!
И плюнула на труп.
Придворные застыли в шоке, хотя некоторые и удовлетворенно кивнули. Королева, поднявшись, повернулась к ним.
– Мой муж умер, несомненно, от злоупотребления вином, – решительно заявила она.
Никто не посмел возражать. Монавия продолжила:
– Я хочу, чтобы мой сын был немедленно освобожден. Завтра он займет трон, и, несмотря на скверное отношение к нему отца, я думаю, он объявит соответствующий траур по Фарсану.
Придворные принялись осторожно выражать согласие. Появились даже улыбки, когда всем стало ясно, какие ветры теперь подуют. Фарсан как король не пользовался особой популярностью.
Королева посмотрела на остатки пиршества, и губы ее скривились от отвращения.
– Это было самое позорное время в нашей истории, – сказала она. – Этот зал и весь этот дворец видели нас всех униженными Баландом и его приспешниками.
И тут в дверях показалась королева Монавия. Это была настоящая Монавия, а не тот смертоносный призрак, который мы видели. Поверх ночной сорочки она небрежно накинула халат, словно одевалась в спешке. Она увидела лежащего на полу короля и совершенно спокойно подошла к нему, не обращая внимания на суету придворных. Растолкав их, она опустилась на колени рядом с трупом.
Долго вглядывалась в покрасневшее лицо мужа. Затем прошептала:
– Трус!
И плюнула на труп.
Придворные застыли в шоке, хотя некоторые и удовлетворенно кивнули. Королева, поднявшись, повернулась к ним.
– Мой муж умер, несомненно, от злоупотребления вином, – решительно заявила она.
Никто не посмел возражать. Монавия продолжила:
– Я хочу, чтобы мой сын был немедленно освобожден. Завтра он займет трон, и, несмотря на скверное отношение к нему отца, я думаю, он объявит соответствующий траур по Фарсану.
Придворные принялись осторожно выражать согласие. Появились даже улыбки, когда всем стало ясно, какие ветры теперь подуют. Фарсан как король не пользовался особой популярностью.
Королева посмотрела на остатки пиршества, и губы ее скривились от отвращения.
– Это было самое позорное время в нашей истории, – сказала она. – Этот зал и весь этот дворец видели нас всех униженными Баландом и его приспешниками.