Королевы не плачут   ::   Авраменко Олег

При виде отрубленной головы, покатившейся по помосту после первого же удара палача, Гастона затошнило. Он вовсе не был таким толстокожим, каким изображал себя перед друзьями. Лишь один-единственный раз он принимал участие в настоящем бою - с иезуитами, и лишь считанные разы он присутствовал на казнях - герцог не любил устраивать кровавых зрелищ и не поощрял к этому своих вассалов.

Этьену де Монтини пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы помешать взбунтовавшемуся желудку исторгнуть обратно только что съеденный завтрак.

Княжна Елена мертвенно побледнела и, прижав руки к груди, кинулась к ближайшей двери, ведущей внутрь замка. Гастон, не мешкая, последовал за ней и поспел как раз вовремя, чтобы подхватить ее на руки, когда она споткнулась на лестнице, падая в обморок.

А Эрнан все глядел на Клавдия Иверо, чьи глаза сияли сатанинским триумфом. Теперь в нем не оставалось ничего от того немощного, убитого горем старика, каким он был вчера вечером. Он больше походил на крепкого сорокалетнего мужчину, который после продолжительной болезни наконец пошел на поправку, а седые, как снег, волосы лишь придавали всему его облику какую-то скорбную величественность. Э нет, понял Шатофьер, не скоро Гастон станет новым графом Иверийским, этот еще долго продержится; ему нужен был стимул к жизни, и он получил его - месть. После казни одного из непосредственных виновников смерти сына у него будто открылось второе дыхание.

Клавдий Иверо подошел к Эрнану.

- Боюсь, граф, вы не сможете задержаться у нас до обеда.