Корректировщики   ::   Прокопчик Светлана

— Ты левша, что ли? — спросила она, заметив, как ловко он орудует левой рукой.

— Нет, — довольно резко отозвался Илья.

Оля принялась доказывать очевидную, на ее взгляд, вещь. Разгорелся какой-то глупый спор, как всегда, из-за пустяка. Ну спрашивается, какая кому разница, кто прирожденный правша, а кто — переученный левша? Но Оля упрямо стояла на своем, а Илья, как обычно, не собирался ей уступать. В конце концов разозлился:

— Между прочим, родителей дома нет.

— И что?

— Я могу с тобой сделать все, что захочу.

— А я кричать буду.

— Ничего. Я музыку погромче сделаю. У меня такие динамики, что взрыва слышно не будет, не то, что криков. Хочешь убедиться?

Он обернулся и смотрел на нее исподлобья, не улыбаясь. И взгляд у него был темным, тяжелым. Однако Оля не обратила внимания. У нее даже не екнуло нигде. И сердце быстрей не забилось.

— Ой, я так испугалась, прямо пол дрожит, так трясусь!

— Хочешь, чтобы попугали?

— Да нет, зачем же, — быстро сказала Оля, желая прекратить этот странный разговор.

Илья опять отвернулся и погрузился в свои дела. Оля чувствовала себя лишней. Надо уходить, только перед этим не мешает выполнить одно обещание.

— Тебя Иосыч просил позвонить, — сказала она. — До третьего августа.

— Зачем?

— Они разобрались, что там было с Цыганковым.

— Поздно.

— Но почему?!

— Меня это уже не волнует, потому что завтра я улетаю на Венеру.

Оля потеряла дар речи.