JК
Корсары Балтики :: Морозов Дмитрий
Страница: 110 из 342Физиономия загадочной старухи казалась спокойной и величественной, словно совершила она самый важный в своей жизни поступок.
— Это Фема, — опустил руки Басманов. — Никогда они живьем в руки не давались.
— Не кручинься, княже, — подошел сзади Аника. — Не стала бы она говорить, даже и на дыбе. Порода такая.
— Тебе-то почем знать?
— От людей слыхивал, — уклончиво ответил Аника, — до судилища их тайного, Фемгерихта окаянного, никому до скончания времен не дотянуться. Принадлежат они к воинству Адову, что выведет призрачные рати на последнюю битву во дни Второго Пришествия.
— Рясу не носишь, а околесицу темную нести горазд, — проворчал Басманов. — Сожгите тело, но прежде осмотрите. И чтобы нос не воротили, со всем тщанием!
Вскоре позвали дружинники вновь Басманова в погреб.
Голая и страшная, лежала служительница Фемы на холодном полу — лицо и шея морщинистой старухи, молодое и крепкое тело ядреной девки. На левой лопатке темнела отметина с гербом тайного ордена.
— Все, — заключил Басманов. — Ошибки быть не может. Теперь жгите.
Он вернулся к своим невеселым думам.
Под вечер случилось князю услышать разговор тех, кто надзирал за сожжением тела. Болтали, дескать, ужасно корчились телеса в огне, словно грешник на сковородке. Очистительный пламень никак не мог одолеть, гудел, ярился, а когда победил — сказывали, метнулась от Ивангорода в сторону Ливонии темная птица, сотканная из дыма.
— Это Фема, — опустил руки Басманов. — Никогда они живьем в руки не давались.
— Не кручинься, княже, — подошел сзади Аника. — Не стала бы она говорить, даже и на дыбе. Порода такая.
— Тебе-то почем знать?
— От людей слыхивал, — уклончиво ответил Аника, — до судилища их тайного, Фемгерихта окаянного, никому до скончания времен не дотянуться. Принадлежат они к воинству Адову, что выведет призрачные рати на последнюю битву во дни Второго Пришествия.
— Рясу не носишь, а околесицу темную нести горазд, — проворчал Басманов. — Сожгите тело, но прежде осмотрите. И чтобы нос не воротили, со всем тщанием!
Вскоре позвали дружинники вновь Басманова в погреб.
Голая и страшная, лежала служительница Фемы на холодном полу — лицо и шея морщинистой старухи, молодое и крепкое тело ядреной девки. На левой лопатке темнела отметина с гербом тайного ордена.
— Все, — заключил Басманов. — Ошибки быть не может. Теперь жгите.
Он вернулся к своим невеселым думам.
Под вечер случилось князю услышать разговор тех, кто надзирал за сожжением тела. Болтали, дескать, ужасно корчились телеса в огне, словно грешник на сковородке. Очистительный пламень никак не мог одолеть, гудел, ярился, а когда победил — сказывали, метнулась от Ивангорода в сторону Ливонии темная птица, сотканная из дыма.