JК
Корунд и саламандра :: Гореликова Алла
Страница: 5 из 290 — Ты понимаешь?
Ожье запинается. Умолкает, нахмурившись.
— Так и будет, Ожье, — шепчет Юлия. — Этот брак нужен нашему королю.
— Этот брак нужен нашей стране, — поправляет Ожье. — Но для нас с тобой, Юли, все может кончиться с этой свадьбой. Марго должна будет уехать к мужу одна, как принято у восточников. И тебе придется вернуться в Готвянь.
— Если бы в Готвянь… — Юлия замолкает. Стоит ли пересказывать Ожье последний разговор с отцом? Все равно ничего он не изменит… слишком уж выгодного зятя подобрал себе владетельный пан Готвянский…
— Драгоценная моя панночка! — Ожье падает перед девушкой на колени и сжимает ее упавшую безвольно руку. — Юлечка моя! Жизнь моя, мое счастье! Знаю, отец твой не даст благословения, но разве Господь не Отец наш Превышний? Упадем аббату в ноги, — коль он благословит, так Господь за нас будет! Скажи только слово!
— Ожье, я… Без отца-то как… — Губы Юлии дрожат, и глаза совсем некстати заволакивает слезами. — И без тебя… тоже никак, нет! Ты прав, мой Ожье, прав! Пойдем к аббату, он просветлен, он благословит.
Ожье вскакивает:
— Юлечка! Юли, не плачь, ведь на пир ты идешь, ведь ты подруга принцессы! Юли, любовь моя!
— Я приду сюда после пира, — поспешно промокнув слезы, шепчет Юлия. — Ожье, мы пойдем к аббату, как только тебя сменят! Но если он откажет… что тогда, Ожье?
— Господь милостив, Юли, — шепчет в ответ Ожье. — Господь милостив…
3.
Ожье запинается. Умолкает, нахмурившись.
— Так и будет, Ожье, — шепчет Юлия. — Этот брак нужен нашему королю.
— Этот брак нужен нашей стране, — поправляет Ожье. — Но для нас с тобой, Юли, все может кончиться с этой свадьбой. Марго должна будет уехать к мужу одна, как принято у восточников. И тебе придется вернуться в Готвянь.
— Если бы в Готвянь… — Юлия замолкает. Стоит ли пересказывать Ожье последний разговор с отцом? Все равно ничего он не изменит… слишком уж выгодного зятя подобрал себе владетельный пан Готвянский…
— Драгоценная моя панночка! — Ожье падает перед девушкой на колени и сжимает ее упавшую безвольно руку. — Юлечка моя! Жизнь моя, мое счастье! Знаю, отец твой не даст благословения, но разве Господь не Отец наш Превышний? Упадем аббату в ноги, — коль он благословит, так Господь за нас будет! Скажи только слово!
— Ожье, я… Без отца-то как… — Губы Юлии дрожат, и глаза совсем некстати заволакивает слезами. — И без тебя… тоже никак, нет! Ты прав, мой Ожье, прав! Пойдем к аббату, он просветлен, он благословит.
Ожье вскакивает:
— Юлечка! Юли, не плачь, ведь на пир ты идешь, ведь ты подруга принцессы! Юли, любовь моя!
— Я приду сюда после пира, — поспешно промокнув слезы, шепчет Юлия. — Ожье, мы пойдем к аббату, как только тебя сменят! Но если он откажет… что тогда, Ожье?
— Господь милостив, Юли, — шепчет в ответ Ожье. — Господь милостив…
3.