Комендантский час   ::   Хруцкий Эдуард Анатольевич

Старые дела. Двадцать четвертого собирали их на совещание, говорили о возможной активизации преступных элементов. Но пока все тихо. И наоборот даже — преступлений меньше стало.

Данилов это объяснил просто. Огромное горе, постигшее страну, заставило вспомнить о своем гражданском долге даже тех, которые в мирное время доставляли немало хлопот. Дней пять назад он стоял у аптеки, что на углу улицы Горького, рядом с Белорусским вокзалом. Движение было остановлено: на погрузку шли войска. Внезапно кто-то осторожно тронул его за локоть. Данилов обернулся. Перед ним стоял боец в новом обмундировании.

— Не признаете?

Данилов вгляделся.

— Самсонов я, неужели не помните?

— Помню, Борис, как же, помню.

— Я так и думал. Память у вас хорошая.

— На фронт?

— На фронт, Иван Александрович. Вы только не подумайте, я сам в первый день в военкомат пришел, да многие наши тоже пошли. Вы только не подумайте…

— А я и не думаю, Боря. Родина тебе поверила, а прощение сам заслужишь. Ты ведь перед ней в большом долгу.

— Я знаю, — голос Самсонова сорвался, — знаю. Вы только не подумайте…

— А кто из «ваших» пошел?

— Баранов, Алешка-Бердадым, Сенечка, Колян, Битый…

— Ну что ж, Боря. Желаю встретиться после победы. Хочу в гости к тебе зайти, поговорить.

— Обязательно! — Самсонов крепко пожал протянутую руку. — Обязательно!

Данилов смотрел ему вслед до тех пор, пока Борис не смешался с толпой.