Страница:
48 из 71
Он был из тех, кто поучает скорбно, а не гневно, подразумевая, что ему-то самому якобы еще больнее, - а потому умел найти альтруистическое объяснение любому из своих поступков. Убежденный в собственной безупречной праведности, он ни во что не ставил точку зрения своего сына и главенствовал над ним во всем - всегда в силу самых высоких моральных мотивов.
Когда Дэйва арестовали за неспособность преодолеть атавистическое стремление к насилию, отец отрекся от него, заявив, что очень старался сделать из, сына человека и теперь нисколько не виновен в столь плачевных результатах...
Легкий стук в дверь заставил их отложить шашки. Мама Джонстон не спешила к двери.
- Это не наш стук, - размышляла она вслух, - но полицейские обычно стучат громче. В общем, приготовься прятаться.
Мак-Киннон встал у норы, где прятался прошлой ночью, а Мама Джонстон пошла узнать, в чем дело. Он слышал, как она снимает засовы и отмыкает верхнюю дверь, а потом донесся ее голос, приглушенный, но очень напряженный:
- Дэйв! Иди сюда, Дэйв, скорее!
Мак-Киннон увидел Сгиню - он был без сознания, весь в крови.
Мама Джонстон пыталась поднять его обмякшее тело. Мак-Киннон поспешил к ней, и вдвоем им удалось отнести раненого вниз и положить на длинный стол. На минуту он пришел в сознание.
- Привет, Дэйв, - прошептал он, а на лице его появилось жалкое подобие его прежней добродушной ухмылки. - Кто-то покрыл моего туза.
- Да молчи ты! - оборвала его Мама Джонстон. Потом она обратилась к Дэйву: - Нам нужно доставить его к Доктору.
- Мне... мне... нельзя...
|< Пред. 46 47 48 49 50 След. >|