Конь бледный еврея Бейлиса   ::   Рябов Гелий

Стояли Наталья Ющинская в черном платке, с заплаканным, припухшим лицом и некто в цивильном, спиной, лица Евдокимов не видал.

- Но я вас пожалел. Так вот: панихид, Сорокоуста по убиенному не служить! Иначе власть с вами по-другому поговорит! Я не угрожаю, но приказание категорическое. Сочувствую, но... - развел руками. - Я могу доложить, что остался понят?

Наталья стиснула голову.

- Вы хуже жидов... Те хоть убили, а вы... Да чего вы боитесь, чего?

- Государь пожаловать должен. Открытие памятника Императору Александру состоится. Никак нельзя, чтобы разжигать. Не дай бог - погром. Вы поняли?

Она яростно отмахнулась и пошла напролом, сквозь чащу, подвывая, будто раненый зверь. "Однако... - подумал Евдокимов. - Однако... Подло как-то..."

Домой (рассмеялся от словца - какой к черту "дом" в хлеву у этого многодетного еврея? - но с удивлением обнаружил, что ничего, хорошее слово и ощущает себя в бедном этом обиталище именно дома, по-другому и не скажешь) вернулся в сумерках. На крыльце заметил мужской силуэт, вспышка папироски осветила лицо, то был Мендель. Облокотившись о перила, он сладко, взатяжку курил.

- О, это вы? Вы, мне сказали, ходили на похороны? Бедный мальчик , несчастный ребенок, а каково матери? Родственникам? Я знаю? И не приведи Господь узнать! Я не прав?

- Прав... - кивнул Евгений Анатольевич. - Ты что-нибудь знаешь об этом убийстве?

- О, это ужас! - искренне выкрикнул Бейлис. - Что я знаю? Что я могу знать, скажите вы мне? Ничего! Говорят, что какой-то еврей - кошмар! гонял мальчиков и девочек с мяла.