Конь бледный еврея Бейлиса   ::   Рябов Гелий

Впустил Ананий, на его по-детски пухлом лице светилась радостнаяулыбка, отчего оно - круглое, как полная луна, - казалось еще круглее.

- Вси давно собралися, ждут, вы подымайтесь, а я покамест самоварчик сооружу! Я когда вас обоих вижу- такая радость в серьдце бушует.

- Не нагрянут?

- Оне и так весь день - сменщик сказывал - гоняли наших гостей болезных и вдоль и поперек-с! Не-е, не пожалуют, здесь правило есть: сначала телефонируют, потом - заезд, так-то вот...

"Ну, это он, пожалуй, и прав... - сообразил Евдокимов. - И каких только чудовищных и наиглупейших инструкций не наплодил департамент за полвека! Скажем, запрещено офицерам работать с секретной агентурой - за редким исключением. А почему? Агентура - материя тонкая, а господа офицеры чуть что - больше в морду норовят..."

В столовой уже ожидали. Мищук сидел рядом с Зинаидой Петровной, нежно сжимая ее руку, Красовский нервно выхаживал у окна. Женщины радостно бросились друг другу в объятия, мужчины поздоровались сдержанно; Евдокимов сразу заметил: что-то не так.

- Николай Александрович не в себе... - с усмешкой заметил Мищук. - Нам сказывать отказался. Я так думаю - надобен просвещенный жандармский ум...

- Да, господа, - улыбнулся Евдокимов, - осел останется ослом, хотя осыпь его звездами, жандарм - жандармом. Евгений Францевич, не я источник бед - ваших и любезной Зинаиды Петровны.

- Господь с вами! - вскинулась Зинаида.