Конь бледный еврея Бейлиса :: Рябов Гелий
Страница:
297 из 336
Даведь уже и поздно. Пугаться. Прости меня. Я виноват...
- Да в чем же, Господи? В чем?
- Я... Я втянул тебя. В это. И погубил. Прости. Жаль только, что так и не успел обнять тебя. Знаешь, Зина, ты всегда была единственной. Любимой. Желанной... Да ведь я пень. Дурак. Стеснялся, понимаешь? И боялся: а вдруг откажешь? Эх...
Она приникла к нему, гладил ее волосы, лицо, шептал что-то, чего и сам, наверное, не понимал, и так хорошо было, так благостно и спокойно...
- Ты... всегда так... нерешителен был... - говорила сквозь слезы. - А я думала: это ничего. Он такой славный. Я так люблю его, всегда любить буду. Всегда!
- Молчи... Господь все видит. И все знает.
Обнялись; будто из воздуха на пороге возник Ананий, заметно нервничая, сказал:
- Идемте.
Сойдя с поезда в Киеве утром, Барщевский, Красовский и Вера Владимировна решили ехать на Лукьяновку.
- Изнервничалась я что-то, - со слезой в голосе проговорила Чеберякова. - Будьте благовоспитанными мужчинами, проводите даму...
Довод был слишком убедительный, чтобы отказать. Поехали, по дороге Барщевский (сидел впереди один) повернулся к Николаю Александровичу, сказал убито:
- Теперь евреям в Киеве - конец! Да не им одним... И все вы, Вера Владимировна. Не понимаю. Так солидно все началось, так глупо заканчивается...
Вера пожала плечами, бросила на Красовского странный взгляд.
- Вы, господа, многого не знаете и не понимаете.
- Чего же именно? - не вытерпел Красовский.
|< Пред. 295 296 297 298 299 След. >|