Конь бледный еврея Бейлиса   ::   Рябов Гелий

- Они ведь зарезали Ющинского, они?

Цвибак рванул клещами другое ухо, кровь брызнула в лицо; утираясь, терял самообладание, свирепел.

- Говори, говори, стерва! - Рвал клещами, уже ничего не соображая. У-у-убью-ю-ю...

- Готова... - приблизился Блувштейн. - Роняешь себя, товарищ Цвибак, вернемся в Киев - я тебе, пожалуй, на снабжение поставлю, ты не владеешь обстоятельствами... Вы ее вместе с мужем привезли?

- Так точно, - Цвибак словно выбирался из сна. - Ждет на улице...

- Ступай скажи, что вина ее доказана полностью, что, мол, кончено все. Только без этих штучек, Цвибак! Без лишних слов и подробностей. Скажи: если товарищ Петров имеет несогласие - пусть обратится к ПредВУЧКа товарищу Лацису! Занавес истории над этим делом закрыт навсегда! Проклятое прошлое кануло в Лету - я знаю, почему не в Зиму? Но это уже не наше дело, товарищи...

Взгляд Блувштейна неуловимо изменился, черно-бездонные глаза исторгли безумие, заражая и без того ошалевших от выстрелов и крови сотоварищей уже не сумасшествием, а чем-то гораздо более страшным, древним, не поддающимся смыслу, но лишь той вечной воле, которая некогда правила миром и теперь продолжала править - не менее цепко и яростно.