Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 2   ::   Солженицын Александр Исаевич

И поддержки всей большой Армии Гучков тоже не чувствовал. Ещё не научился ощущать Армию как часть себя. На это нужно время. Нужна поездка на фронт.

Вот прихватили революцией, так прихватили…

Вот опоздали с переворотом, так опоздали…

Ни сил, ни союзников. Вся поддержка – поток восхищённой либеральной и бульварной прессы двух столиц. И всё.

Устоять – не на чем, и он во власти их.

Из кабинета в дверь постучали.

– Да, войдите!

Вошёл Гвоздев. С очень виноватым видом, как будто он главный и нахамил.

– Да что ж, Алексан Иваныч, – пробурчал глуховато. – Не сердитесь, они подберутся. Обстановка, знаете, новая, все не у места, все ерепенятся…

Ах, этому хозяйственному Кузьме – да командную бы волю! Но и в Рабочей группе вертели им социал-демократы, и здесь. Почему у хороших людей настоящей силы нет?

Смотрел прямо в его виноватые, соломенные глаза.

– Как же так, Кузьма Антонович, но вы понимаете, что армия так не может существовать?

– Ничего, Алексан Иваныч, не мутясь и море не становится. Погодите, всё уставится. Воля буйная, всех тянет… На заводах то же… Уставится.

И тёплые глаза его это обещали. Да может и правда? Воля буйная, раззудись плечо. А потом уставится. Опомнятся. Не сумасшедший же наш народ.

Уговорил Кузьма Гучкова вернуться в кабинет. Да ничего ему и не оставалось. Но возвращался он туда в более сильной позиции, чем вышел? или в ослабленной?

Соколов – уже без весёлости, дулся. И Нахамкис не так развалился, ровней сидел.