JК
Красное колесо. Узел III Март Семнадцатого - 3 :: Солженицын Александр Исаевич
Страница: 1431 из 1437Две недели вовсе никаких занятий не было – ни строевых, ни учебных, ни даже в учебной команде. Только с этого понедельника в иных ротах унтеры сами стали выгонять молодых запасников пошагать по улице, да и то час неполный, а больше с них не возьмёшь. А ведь молодые – они ж ничего не смыслят, не умеют, – когда ж учиться будут?
Но в Тимофея Кирпичникова за годы военной службы, а других лет у него как и не было, – вросла строгость. И от этой новой сплошной разольг о ты у него был развал сердца. Что ж это: солдаты уже и от унтеров стали свободны, делаем чего хотим? В казарме грязь – и никого не заставишь убрать как следует? Сидят на нарах босиком, ноги по-татарски, и в карты режутся. А пойдут по городу шаландаться – так на отлучку и разрешения не берут, да без пояса, да шинель внакидку, да ещё хлястик с одного конца отстёгнут и свис, – пришла пиву неперелива! Смотреть на это – глаза лопнут.
В учебной команде, конечно, построже, а уже и тут расслаба.
И начальства, офицеров в батальоне – тоже как не стало. Одних – совсем как вымело, нету, Воронцов-Вельяминов аж с того дня не являлся. Другие если и промелькнут – так стороной и словно не видят всего этого безобразия, не вмешаются. Уж не по команде обратился Кирпичников к штабс-капитану Цурикову: «Ваш высокоблагородие, что-то делать надо?» А он папироской об портсигар постучал, закурил – «Ладно, Кирпичников, постепенно наладится как-нибудь.» Мол, иди в батальонный комитет.
Так Кирпичников там и сам состоит.
Но в Тимофея Кирпичникова за годы военной службы, а других лет у него как и не было, – вросла строгость. И от этой новой сплошной разольг о ты у него был развал сердца. Что ж это: солдаты уже и от унтеров стали свободны, делаем чего хотим? В казарме грязь – и никого не заставишь убрать как следует? Сидят на нарах босиком, ноги по-татарски, и в карты режутся. А пойдут по городу шаландаться – так на отлучку и разрешения не берут, да без пояса, да шинель внакидку, да ещё хлястик с одного конца отстёгнут и свис, – пришла пиву неперелива! Смотреть на это – глаза лопнут.
В учебной команде, конечно, построже, а уже и тут расслаба.
И начальства, офицеров в батальоне – тоже как не стало. Одних – совсем как вымело, нету, Воронцов-Вельяминов аж с того дня не являлся. Другие если и промелькнут – так стороной и словно не видят всего этого безобразия, не вмешаются. Уж не по команде обратился Кирпичников к штабс-капитану Цурикову: «Ваш высокоблагородие, что-то делать надо?» А он папироской об портсигар постучал, закурил – «Ладно, Кирпичников, постепенно наладится как-нибудь.» Мол, иди в батальонный комитет.
Так Кирпичников там и сам состоит.