Красное колесо. Узел IV Апрель Семнадцатого   ::   Солженицын Александр Исаевич

А втородумец Волк-Карачевский , разумеется, о 2-й Думе, но находит случай возразить Шульгину, что если к Временному правительству и приставлен часовой, то это – русский народ, и народные социалисты видят правильный исход, чтобы в правительство вошли социалисты, олицетворяющие собой русскую демократию. И ещё левый октябрист Шидловский , которого и так две последних Думы знали как самого занудного оратора, теперь посвящает речь Прогрессивному блоку (так незаметно умершему с февраля на март), о ком сегодня мало говорили, а Блок даёт путеводную звезду всеобщего объединения – и нам бы теперь всем так объединиться: и партиям, и классам, и даже государствам. И затем известный думский скандалист Дзюбинский посвящает речь рекламе, за все 11 лет, своей трудовой группы:

я счастлив, что работаю под её флагом в течение десяти лет, на её знамени полное народоправство,

она всегда выражала интересы революционного крестьянства, и в Думе

могла продолжать революцию 1905 года. Только те группы, которые находились на крайних левых скамьях, только те поддерживали постоянно теплившийся огонёк революционной мысли,

а 3-я и 4-я Думы бывали реакционнее и самого зловредного правительства, а

знаменитые столыпинские хутора являются программой насильственного разорения крестьян, -

и всё же это слышано-переслышано под этим самым мутно-стеклянным потолком, и никто ж из этих ораторов не жалеет аудиторийного времени (да и не слушают их). А крупные круглые настенные часы (до сих пор не испорченные революцией) уже показывают близко к семи.