JК
Краснокожий пророк :: Кард Орсон Скотт
Страница: 54 из 432Глаз он потерял совершенно случайно — споткнувшись, он упал на торчащую из земли обломанную ветку куста. Он споткнулся и упал! Да с кем из краснокожих такое случалось? Лолла-Воссики перестал чувствовать землю; он стал глух и слеп, как бледнолицый.
«Хотя, может быть, — подумал Такумсе, — в его ушах до сих пор звучит далекий ружейный выстрел, и из-за этого постоянного грома он ничего теперь не слышит; может быть, старая боль по-прежнему мучает его, и он не ощущает движение живого мира». Боль постоянно терзала его, пока первый глоток виски не научил Лолла-Воссики, как избавляться от мук.
Вот почему Такумсе никогда не бил Лолла-Воссики за то, что он пьет, хотя немилосердно избил бы любого шони, даже своих братьев, даже старика, если б увидел, что тот сжимает в руках чашку с отравой белого человека.
Но бледнолицые не догадывались, что видят, слышат и ощущают краснокожие. Белый человек принес смерть и опустошение в эту страну. Белый человек рубил мудрые старые деревья, которые могли бы многое поведать, срезал молодые деревца, у которых столько лет жизни было впереди, и никогда не спрашивал: «Согласишься ли ты стать хижиной для меня и моего племени?» Он лишь рубил, пилил, выкорчевывал, жег — это есть образ жизни белого человека. Он берет у леса, берет у земли, отнимает у реки, но ничего не дает взамен.
«Хотя, может быть, — подумал Такумсе, — в его ушах до сих пор звучит далекий ружейный выстрел, и из-за этого постоянного грома он ничего теперь не слышит; может быть, старая боль по-прежнему мучает его, и он не ощущает движение живого мира». Боль постоянно терзала его, пока первый глоток виски не научил Лолла-Воссики, как избавляться от мук.
Вот почему Такумсе никогда не бил Лолла-Воссики за то, что он пьет, хотя немилосердно избил бы любого шони, даже своих братьев, даже старика, если б увидел, что тот сжимает в руках чашку с отравой белого человека.
Но бледнолицые не догадывались, что видят, слышат и ощущают краснокожие. Белый человек принес смерть и опустошение в эту страну. Белый человек рубил мудрые старые деревья, которые могли бы многое поведать, срезал молодые деревца, у которых столько лет жизни было впереди, и никогда не спрашивал: «Согласишься ли ты стать хижиной для меня и моего племени?» Он лишь рубил, пилил, выкорчевывал, жег — это есть образ жизни белого человека. Он берет у леса, берет у земли, отнимает у реки, но ничего не дает взамен.