JК
Красные журавли (сборник) :: Тупицын Юрий Гаврилович
Страница: 131 из 372Если бы вы только знали, как надоедает! Но что поделаешь? Болтовня для менято же самое, что тренировки для классного спортсмена. Выходите, Саша. Клянусь звёздным небом, что сверкает над моей головой, на этот раз я не буду прибегать даже к самым невинным хитростям! А ведь речь идёт не о пустяке, о возвращении на Землю! — заключил Люци с улыбкой опытного искусителя.
— Хорошо, — после паузы согласился Гирин.
Он выключил обзор и звук, проверил, на месте ли пистолет, поколебавшись, зарядил его, вогнав патрон в канал ствола, поставил на предохранитель и снова спрятал. Сделал он это на всякий случай, по авиационной привычке, которой, в противовес расхожему мнению, вовсе не чужда предусмотрительность и предосторожность; вообще же говоря, он поверил Люци, почувствовал, что тот действительно не замышляет ничего дурного.
Люци ждал Александра в нескольких шагах от палатки.
— Какая ночь! Какое небо! — сказал он подходящему Гирину, раскидывая руки, точно желая заключить и небо и ночь в свои объятия, и проникновенно добавил: — В такую ночь можно услышать, как планета вмести с солнцем ломится через пространство к своему будущему. Давайте отложим на минуту-другую дела и насладимся прелестями мира!
Александра поразило лицо ловца-корсара: оно было вдохновенным и печальным — не хитрая физиономия Мефистофеля, а лик философа и поэта, отрешившегося от мелочных забот. И с некоторым замедлением, точно пробуждаясь от дрёмы, Александр по-настоящему увидел окружающее.
Небо бушевало.
— Хорошо, — после паузы согласился Гирин.
Он выключил обзор и звук, проверил, на месте ли пистолет, поколебавшись, зарядил его, вогнав патрон в канал ствола, поставил на предохранитель и снова спрятал. Сделал он это на всякий случай, по авиационной привычке, которой, в противовес расхожему мнению, вовсе не чужда предусмотрительность и предосторожность; вообще же говоря, он поверил Люци, почувствовал, что тот действительно не замышляет ничего дурного.
Люци ждал Александра в нескольких шагах от палатки.
— Какая ночь! Какое небо! — сказал он подходящему Гирину, раскидывая руки, точно желая заключить и небо и ночь в свои объятия, и проникновенно добавил: — В такую ночь можно услышать, как планета вмести с солнцем ломится через пространство к своему будущему. Давайте отложим на минуту-другую дела и насладимся прелестями мира!
Александра поразило лицо ловца-корсара: оно было вдохновенным и печальным — не хитрая физиономия Мефистофеля, а лик философа и поэта, отрешившегося от мелочных забот. И с некоторым замедлением, точно пробуждаясь от дрёмы, Александр по-настоящему увидел окружающее.
Небо бушевало.