JК
Концерт для скрипки со смертью :: Хэррод-Иглз Синтия
Страница: 2 из 403Он позвонил Айрин, чтобы предупредить ее, что не сможет вернуться домой вовремя и сопровождать ее на ту вечеринку с ужином, которой она так дожидалась, а потом провел весь вечер, сидя в пыльно-серой «Сьерре» Атертона на Пембридж-Роуд и наблюдая за темным и тихим зданием. Ничего не произошло, и к тому моменту, когда человек из Нотинг-Хиллского отделения уголовного розыска просунул голову в окно машины и сказал им, что они могут спокойно мотать отсюда, они оба уже были порядком голодны.
Атертон был высоким, гладкокожим и широкоплечим молодым человеком со светло-коричневыми волосами, причесанными в стиле, сделавшем знаменитым актера Дэвида Мак-Каллума в те далекие дни, когда Атертон явно был еще слишком мал, чтобы видеть фильмы с его участием. Он с усмешкой глянул на свои часы и заметил, что сейчас самое время пропустить по пинте пива в «Собаке и Мошонке», пока Хильда еще не вывесила салфетки сушиться.
Конечно, на самом деле это местечко называлось не «Собака и Мошонка», оно называлось «Собака и Спортсмен на Вуд-Лэйн» и было одним из тех громадных пабов, выстроенных у основных транспортных артерий в пятидесятые годы, с выложенными керамической плиткой коридорами и дверями имбирного цвета, безо всякого комфорта, с эхом как в плавательном бассейне и смешанным запахом застарелого табачного перегара, мочи и прокисшего пива.
Атертон был высоким, гладкокожим и широкоплечим молодым человеком со светло-коричневыми волосами, причесанными в стиле, сделавшем знаменитым актера Дэвида Мак-Каллума в те далекие дни, когда Атертон явно был еще слишком мал, чтобы видеть фильмы с его участием. Он с усмешкой глянул на свои часы и заметил, что сейчас самое время пропустить по пинте пива в «Собаке и Мошонке», пока Хильда еще не вывесила салфетки сушиться.
Конечно, на самом деле это местечко называлось не «Собака и Мошонка», оно называлось «Собака и Спортсмен на Вуд-Лэйн» и было одним из тех громадных пабов, выстроенных у основных транспортных артерий в пятидесятые годы, с выложенными керамической плиткой коридорами и дверями имбирного цвета, безо всякого комфорта, с эхом как в плавательном бассейне и смешанным запахом застарелого табачного перегара, мочи и прокисшего пива.