JК
Красный терминатор, Дорога как судьба :: Логачев Александр
Страница: 32 из 475Он тащил раненого на подгибающихся ногах, тащил, пока не выдохся вконец. Он осторожно опустил Федора на землю. Они уже вышли из леса, до речного берега оставалось шагов сто.
Федор лежал, глядя в небо широко раскрытыми, неподвижными глазами. Рот был приоткрыт. Алексей наклонился к нему, послушал сердце, попробовал нащупать пульс, поднес ладонь к губам. Сомнений не осталось - Федор, человек, так похожий на него самого, умер.
Алексей задрал голову. Над ним висела нестерпимо полная луна. Где-то вдалеке иногда пощелкивали выстрелы. И Алексею вдруг невыносимо захотелось взвыть по-волчьи...
Часть первая
КОМ БЕД
В апреле 1918 года на русских дорогах было тревожно. Всякий, кто пускался в путь, сперва задумывался: а есть ли серьезная причина покинуть дом и протопать несколько верст? Если необходимость все же побеждала страх, то шел человек осторожно, будто попал в чужую, неведомую и опасную страну. Перед тем как войти в лес, он останавливался, прислушивался и крестился. Когда же лесная дорога выводила его в поле, он замирал на опушке, вглядываясь в даль: не мелькнут ли вдали верховые - потому что тогда в России без оружия на коне никто не ездил.
На огромных просторах погибшей Империи человек начал бояться человека.
Однако пешеход, идущий столбовой дорогой Монастырского уезда Пензенской губернии, судя по всему, не боялся ничего. Он двигался широким, быстрым шагом, и чувствовалось, что ничто не мешает прошагать ему еще верст десять, даже увеличив темп.
Федор лежал, глядя в небо широко раскрытыми, неподвижными глазами. Рот был приоткрыт. Алексей наклонился к нему, послушал сердце, попробовал нащупать пульс, поднес ладонь к губам. Сомнений не осталось - Федор, человек, так похожий на него самого, умер.
Алексей задрал голову. Над ним висела нестерпимо полная луна. Где-то вдалеке иногда пощелкивали выстрелы. И Алексею вдруг невыносимо захотелось взвыть по-волчьи...
Часть первая
КОМ БЕД
В апреле 1918 года на русских дорогах было тревожно. Всякий, кто пускался в путь, сперва задумывался: а есть ли серьезная причина покинуть дом и протопать несколько верст? Если необходимость все же побеждала страх, то шел человек осторожно, будто попал в чужую, неведомую и опасную страну. Перед тем как войти в лес, он останавливался, прислушивался и крестился. Когда же лесная дорога выводила его в поле, он замирал на опушке, вглядываясь в даль: не мелькнут ли вдали верховые - потому что тогда в России без оружия на коне никто не ездил.
На огромных просторах погибшей Империи человек начал бояться человека.
Однако пешеход, идущий столбовой дорогой Монастырского уезда Пензенской губернии, судя по всему, не боялся ничего. Он двигался широким, быстрым шагом, и чувствовалось, что ничто не мешает прошагать ему еще верст десять, даже увеличив темп.