Красный терминатор, Дорога как судьба   ::   Логачев Александр

Лариса, вышедшая из своего чулана, слегка дрожала, поэтому Фекла Ивановна ее успокаивала.

- А во дворе-то холодновато, - сказал Назаров. - Надо бы еще налить. Я одно не понимаю - как народ в Зимино такую дрянь терпит?

- А что делать? - развел руками Никита Павлович. - Так и живем - между бандой и комбедом. Козин то и дело записки нам шлет: кто, мол, землицу мою распашет - ляжет в нее вместо навоза. А у меня, Федя, в Филаретовой чаще береза лежит, бревен двадцать в феврале нарубил. В доме дрова скоро кончатся, а березу не вывезешь. Еще отберут лошадь с телегой, как жить потом? Слушай, Федя, может, ты бы съездил завтра? Тебя-то они забоятся. Возьми Тимоху.

- Я, Никита Палыч, домой тороплюсь.

- Встанешь пораньше, быстро обернешься и домой пойдешь. Мне скоро придется плетнем топить.

- Ладно, утром посмотрим.

Разговор стих. Фекла Ивановна открыла дверь. Откуда-то донесся дребезжащий, механический голосишко "О баядерра".

- Граммофон гоняют, охальники, - сказал Никита Павлович. - И ни в чем недостатка у них нет: ни в жратве, ни в самогоне. У них уже своя механика сложилась. Сенька Слепак прикажет хозяина заарестовать, у которого сын в лес подался. Затащит к себе, револьвертом на него машет, орет: в уезд тебя, гада, отправить или тут же судить-расстрелять? Потом умается, приляжет вздремнуть. Тут уже Филькина работа. Подойдет к кулаку, да и говорит: жить хочешь? Пиши жене записку - пусть телегу грузит, харчей побольше нам шлет да самогона.