Амнистия   ::   Троицкий Андрей Борисович

Положив его на стол перед Локтевым, он перевернул несколько стариц из плотного картона, ткнул пальцем в фотографию мужчины.

– В этом альбоме фотографии разных московских авторитетов. Вот он, красавец. Смотрит с фотографии, как живой. На снимке Мизер выглядит несколько моложе, но узнать можно. Вы ведь хорошо рассмотрели сбитого вами человека, вы запомнили его лицо? Это он?

– Он, – кивнул Локтев, чувствуя, как заурчал, как забеспокоился желудок. – К сожалению, он.

Руденко захлопнул альбом, убрав его на прежнее место в конторский шкаф, сел за стол, придвинул ближе пепельницу.

– Вы убедились: на этот раз я не блефую, – сказал Руденко. – И мне искренне жалко вас. По-человечески жалко. Сами себя в могилу закапываете.

– Дайте мне ещё пару дней на раздумье, – желудок отозвался на эти слова Локтева смачным бульканьем.

– Не могу дать ни дня, – Руденко цокнул языком. – Все сроки вышли, сегодня я должен предъявить вам обвинение и заключить под стражу. Если я этого не сделаю, в прокуратуре меня неправильно поймут. Мы, следователи, тоже под богом ходим. Но если вы решите сотрудничать со мной, обещаю вам свою защиту. На воле вас бандиты не найдут.

– Точно, не найдут?

– Сто процентов. Ваши показания, протоколы допросов будут изъяты из этой папки. А уголовное дело о гибели Мизяева мы закроем в связи с невозможностью найти виновника аварии. Вы ведь скрылись с места происшествия? Пусть все так и останется. Будем считать, что ваши следы потерялись во мраке той ночи.