Кратос   ::   Точильникова Наталья

– Ох! – говорит Евгений Львович. – Ну мы же договорились книги писать.

В первые месяцы после освобождения я действительно просиживал над «Историей Тессы», которую начал еще в Центре, и был безмерно рад устройству связи и доступу к архивам.

Я развел руками.

– Не смог.

Перед нами растаяла вторая дверь, мы шагнули в коридор блока А и подошли к двери с надписью A3. Ройтман открыл, и мы вошли внутрь.

– До меня хорошие слухи доходили, – заметил он. – Я считал, что император тобой доволен.

– Публично похвалил, приватно к вам отправил.

– Молодец, очень психологически грамотно. Сказал насколько?

– Сказал, что вы мой лечащий врач, вам виднее.

Ройтман прищурился, от глаз разбежались насмешливые морщинки.

– Так и сказал «лечащий врач»?

Я кивнул.

– Да, это большой прогресс. Нам понадобилось три десятка лет, чтобы доказать Анастасии Павловне тот очевидный факт, что если больной не безнадежен, эвтаназия не имеет никакого смысла. Видно, что-то сдвинулось в мире, если прояснение в мозгах наступает даже у императоров.

Я улыбнулся.

Кабинет Евгения Львовича почти такой же, как в блоке F, но присутствуют и некоторые вольности: кресла вместо прикрученных к полу жестких стульев, пара цветов в пластиковых горшках и бонсай на пластиковом же подносе.

– Садись, – сказал он. – Почему же ты не предупредил императора?

– Он бы мне не позволил осуществить этот маневр.