Крепость Серого Льда   ::   Джонс Джулия

Мида стиснула в кулаке трехфутовую палку ледяного дерева, летдвадцать служившую ей посохом. Оно бледное, как молоко, это дерево, и такое гладкое, что переливается при луне, будто сталь. Взятое из сердцевины ствола, оно не коробится на самом сильном морозе, и только сулльские мастера умеют его обрабатывать. Говорят, оно тупит пилы. Сделанные из него луки неподвластны переменам воздуха и ветра. Только сулльскому королю и двенадцати его мордретам, телохранителям, известным как Ходячие Мертвецы, разрешалось иметь такие луки. Ледяное дерево должно расти тысячу лет и выдерживаться еще пятьдесят — лишь тогда оружейник осмелится вырезать кол из данна, срубленного в священные месяцы лета или поздней весны.

Мида взяла палку поперек груди — знакомая тяжесть придавала ей уверенности. Она прожила трудную жизнь, которую сама выбрала, и не достигла бы своих лет, если бы легко поддавалась страху. У ночи много звуков — темноту населяют черные рыси, рогатые совы, лунные змеи и призраки, и никто из них не любит человеческого духа. Встав, Мида еще раз позвала собак.

Лед на краю озера захрустел под чьей-то тяжестью, поверх него выступила вода, и собаки умолкли одна за другой.

Мида зубами стащила верхние рукавицы и сбросила их на лед. Какое темное небо — не должно оно быть таким, когда на нем висит четвертушка луны. Звезд то ли нет, то ли их блеск стал черным, как вулканическое стекло. Луна и ночное небо.